Как обнародовать результаты своих исследований и разработок: публиковать или патентовать? Этот вопрос обсуждался в рамках XXII Международной конференции Роспатента, которая состоялась в Москве 19-20 сентября 2018 года.

Одним из мероприятий программы стала молодежная секция «Интеллектуальный капитал: создавай, сохраняй, зарабатывай». Первая ее часть проходила в формате открытого диалога с экспертами. Дискуссия была посвящена актуальным вопросам: патентовать изобретение или достаточно публикации в научном издании, почему так важно уметь использовать результаты интеллектуальной собственности. Модерировал обсуждение исполнительный директор Национальной ассоциации трансфера технологий Егор Шипицын. Мнения высказывались самые разные.

Как раскрыть информацию о разработке?

Виталий Кастальский, доцент кафедры «Юриспруденция, интеллектуальная собственность и судебная экспертиза» МГТУ им. Н. Э. Баумана, патентный поверенный РФ, евразийский патентный поверенный, рассказал о правовых последствиях раскрытия информации о разработках.

По его мнению, автор разработки преследует несколько целей, среди которых известность и авторитет: «Что нужно сделать, чтобы добиться этих целей? Нужно рассказать о своей разработке или открытии, или в терминологии патентного права — раскрыть результаты своих исследований и разработок. И это ключевой момент. От того, как вы раскроете разработку, зависит, заработаете вы денег или нет, защитите ли вы вашу интеллектуальную собственность».

Раскрыть информацию можно двумя способами: через обнародование или через патентование. «Принципиальный момент, на который хочу обратить внимание: и в первом, и во втором случае ваше знание становится известно всем», — отметил Кастальский.

Пути раскрытия информации о разработках

Обнародовать открытие можно по-разному. На примере новой фармацевтической композиции спикер назвал четыре способа раскрыть информацию.

Во-первых, можно раскрыть без существенных признаков, то есть сказать, что вы изобрели субстанцию, которая используется в нейрореабилитации и позволяет купировать последствия инсультов.

Во-вторых, можно назвать состав фармацевтической субстанции: перечислить входящие в нее вещества и описать их причинно-следственную связь с результатами. Это значит описать техническое решение полностью, раскрыв все существенные признаки.

В-третьих, раскрыть результаты ваших исследований и разработок можно путем публикации. Тогда возникают правовые последствия: подать заявку на патент нужно в течение шести месяцев. «Роспатент противопоставит вам вашу публикацию, но вы ответите, что это ваша публикация и что прошел срок менее шести месяцев, поэтому ваша публикация противопоставлена быть не может и вы имеете все основания получить патент», — объяснил Виталий Кастальский. Но к этому надо относиться очень осторожно, потому что такого института — авторской льготы — нет, например, в Европе. «Если экспертиза в Европейском патентном ведомстве выявит вашу публикацию, в Европе патент вы уже не получите». Поэтому тем, кого интересует европейский рынок, с публикациями подобного рода надо быть аккуратнее.

Наконец, раскрыть информацию можно и без публикации. Если рассказать другому суть своей разработки, то завтра он может пойти и запатентовать ее. В этом выражается принцип «first to file», когда патент на изобретение получает тот, кто раньше подал заявку (первый заявитель). «Даже если вам удается доказать, что эту разработку изначально создали вы, вы все равно существенным образом ограничены в правах», — заметил эксперт. — «Поэтому прежде чем делиться с миром своей разработкой, несколько раз подумайте».

Кроме того, Виталий Кастальский развенчал несколько мифов о патентовании.

Миф: патентование — это дорого. На самом деле минимальная сумма, в которую обойдется подача российской заявки, — ₽17300. Есть существенные льготы для вузов, студент может подать заявку за ₽800. В статье 1366 ГК РФ предусмотрена возможность беспошлинного патентования, при котором изобретатель обязуется продать свой патент любому заинтересованному лицу. 

Миф: патентование это сложно. На самом деле треть заявок подается от имени физических лиц. Значит, разобраться со всеми регламентами, правилами, требованиями — не такая уж непосильная задача.

Миф: всё в руках госкомпаний. На самом деле на 1 сентября 2018 года в России действовала 301 тысяча патентов на изобретения и полезные модели. При этом корпорациям «Газпром», РЖД, «Роснано», «Роснефть» и «Газпром нефть» принадлежит около 7,5 тысяч патентов, то есть 2,5 %. Значит, госкомпании не являются монополистами на рынке интеллектуальной собственности.

Специалист порекомендовал малому и среднему бизнесу предпринимать все необходимые и достаточные шаги, чтобы беречь свои разработки: «Если вы заинтересованы в коммерциализации, если вы хотите добиться славы, популярности, денег, то не пренебрегайте патентованием. Это достаточно эффективный инструмент».

Где патентовать — в России или за рубежом?

Оппонентом выступил Вадим Куликов, первый заместитель генерального директора Агентства по технологическому развитию, главный инженер. По его словам, недостаточно патентовать изобретение только в России, поскольку здесь маленький рынок. Но о расходах на содержание патентов за рубежом нужно думать сразу, в том числе учитывая стоимость услуг иностранных консультантов.

Также нужно иметь в виду другой важный момент. Одного патента недостаточно, и важно полностью «накрыть тему». Нужно сделать «зонтичный патент» — изобретение, и сопроводить его патентами на полезные модели. «Всегда рассчитывайте свои силы, узнайте, сколько это стоит, не только один патент, а «зонтик», — посоветовал Куликов.

Руководитель проекта по интеллектуальной собственности АО «Российский экспортный центр» Олег Дьяченко выступил сторонником патентования. «Если вы что-то открыли, особенно что-то нужное, важное, например, лекарственное средство, то конечно, нужно сообщить об этом всему миру. Можно спасти человечество, а заодно и денег заработать, потому что одно другого не исключает», — отметил он.

Аргумент в пользу патентования, по мнению Дьченко, состоит в получении законной  монополии, а это — мечта любой компании: «ФАС борется с любой монополией, кроме интеллектуальной собственности».

Но важно помнить, что патент не самоцель: можно во всем мире запатентовать свое изобретение, призванное осчастливить человечество, потратить миллионы на содержание патента, а в ответ получить лишь набор красивых бумажек, чтобы повесить их на стену. «Патент должен работать, если мы говорим про бизнес. Если вы не видите, как из этой разработки, защищенной патентом, сделать деньги, то, наверно, не надо ввязываться в эту процедуру», — подытожил представитель РЭЦ.

Также он поддержал тезис, что интеллектуальная собственность (ИС) — понятие интернациональное, и патент в одной стране, тем более в России, не имеет никакого смысла из-за отсутствия рынка ИС. «Российский экспортный центр практически полностью компенсирует расходы на зарубежное патентование, правда, только юридическим лицам», — напомнил спикер. — «Есть центры поддержки малого и среднего бизнеса в регионах, которые тоже на это выделяют деньги». Подводя итог, он еще раз подчеркнул: возможности нужно знать и пользоваться ими, но патент — инструмент для бизнеса. Сначала делается стратегия бизнеса, а потом — стратегия патентования.

Как составить заявку — самостоятельно или со специалистом?

Эту же мысль развил партнер Юридического общества им. А. Невского, кандидат юридических наук Николай Зайченко. Он призвал не поддаваться иллюзиям о том, что глобальные компании будут искать авторов изобретений и уговаривать их продать патент. Скорее, они предложат ему отстаивать свои права в суде, рассчитывая, что у него нет денег на адвоката. Кроме того, по мнению Зайченко, не стоит самостоятельно составлять заявку на патент, поскольку при недостаточно грамотном описании изобретения повышается риск, что конкуренты вполне легально обойдут охранный документ.

Главный тезис юриста состоял в том, что лучше получать стабильную зарплату, чем заниматься патентами. «В конце концов, Нобелевские премии дают не самым большим патентным заявителям, а тем, кто продвигает науку», — заметил он.  

Тему продолжила Екатерина Тиллинг, старший партнер юридической фирмы «Тиллинг Петерс»: «Писать самому патент или нет — это вопрос грамотной патентной стратегии. Почему вам нужен специалист? Потому что не всегда есть понимание об объекте и о предмете».

Например, если речь идет о высоких технологиях, не связанных с техническими устройствами, например, о программах для ЭВМ, то это — объект авторского права. Специалист поможет разобраться: либо охранять этот объект в рамках сроков, которые диктует авторское право (то есть по крайней мере в течение жизни автора и 70 лет после его смерти), либо патентовать данное техническое решение, понимая, что срок жизни патента – 20 лет.

Второй важный вопрос — патентование при коллективной работе в институтах, лабораториях и студенческих коллективах. Здесь тоже есть объекты патентного и авторского права — произведения и изобретения. Правовая база для охраны служебных произведений и служебных изобретений разная. Произведение создается в рамках трудовых обязанностей, изобретение в рамках трудовых обязанностей или по отдельному заданию работодателя. И нужно понять, каким образом будут распределяться авторские права между всеми участниками процесса: работодателями, штатными сотрудниками, привлеченными специалистами.

Патентная стратегия должна балансировать между публикационной активностью авторов и интересами инвестора, который вложил средства в разработку идей и хочет довести дело до конца, прежде чем принимать решение: сохранить результат втайне или патентовать его. «Грамотный специалист привлекается для того, чтобы рассчитать этот самый экономический эффект, который в том числе будет включать и вопросы поддержания патента в силе, и вопросы первичной подачи заявки», — обобщила Екатерина Тиллинг.

Что выбрать: патент или ноу-хау?

Как выстроена патентная стратегия в МИЦ «Композиты России» МГТУ им. Н. Э. Баумана, рассказал директор предприятия Владимир Нелюб. Компания занимается полимерными композиционными материалами, ведет научную разработку, патентует и публикует результаты. В ней работает 150 человек, она имеет более 30 патентов, около 50 ее разработок уже внедрены в промышленность.

По словам Владимира Нелюба, им удалось всего этого добиться, потому что они патентовали только уже воплощенные идеи, в которых есть существенный научный отрыв. «Это ключевая вещь: у нас есть собственное производство и доля на рынке, и вот тогда уже мы начинаем думать о патентовании», — объяснил он. Это касается и медицинского сорбента, и системы фильтрации крови, и экстракорпоральной технологии, за которую «Композиты России» получили медаль ВОИС.

Кроме того, большинство своих идей и научных разработок компания охраняет не в режиме патента, а в режиме ноу-хау. «Это нам позволяет вообще не раскрывать сути своей разработки, мы этого делать точно не станем», — прокомментировал руководитель МИЦ. Уникальные знания, навыки и компетенции позволяют компании зарабатывать не только на собственном производстве, но и на инжиниринговом консалтинге, сопровождая сторонние заводы. «Мы подбираем материалы, оборудование, мы их учим всему, а самое главное — мы ставим там технологию и дальше ее сопровождаем», — рассказал директор предприятия. Его специалисты так автоматизирует процесс, чтобы клиентам осталось «просто кнопку нажимать». «Они не вникают, им это не нужно, их дело — зарабатывать деньги на серии. Наше дело — зарабатывать деньги на постановке этого производства и инжиниринге». Нелюб назвал такой способ получения прибыли «квази-роялти», хотя эта схема не включает собственно патентование. По его словам, так они работают с крупносерийными заводами, например, по производству хоккейных клюшек и баллонов высокого давления.

В завершение выступления Владимир Нелюб подчеркнул: не надо получать патент ради патента, он нужен только при выходе на рынок или поиске инвестора, чтобы доказать ему научную новизну и технологическую монополию.

В какой отрасли патентование целесообразно?

Андрей Москвич, директор департамента интеллектуальной собственности ЗАО «БИОКАД», согласен: патент — это очень маленькая часть в бизнесе. Он занимается вопросами интеллектуальной собственности уже 15 лет и до фармацевтической компании работал в «Яндексе» и в Airbus.

Эксперт выступил против патентования, указав на их неоднозначную роль в промышленном шпионаже. Сославшись на свой опыт работы на стороне тех самых компаний, которые предлагают изобретателям судиться с ними, он прокомментировал выбор между патентованием и публикацией: «Конечно же, публикация, если у вас нет денег. Если у вас много денег то патентование». При этом он отметил, что даже корпорации не всегда судятся друг с другом из-за патентов. Например, компания Boeing, которая первая начала делать самолеты из композитных материалов, имеет основания подать иск к Bombardier и Airbus, но долгое время не делает этого по многим причинам.

Также специалист отметил, что вопрос «патентовать или нет» решается по-разному в зависимости от отрасли. Так, в фармацевтике патенты нужны обязательно, и 5-10 лет здесь считается быстрым сроком получения патента, поскольку цикл фарм-продукта — 40 лет. Другая ситуация в сфере IT, где цикл продукта составляет лишь 5 лет, поэтому ценность при патентовании здесь имеет всего лишь 1 % из всех разработок. Наконец, помимо патентования существует много бизнес-способов обеспечить себе монополию на рынке. Но индивидуальный изобретатель может запатентовать собственную разработку просто для того, чтобы гордиться собой и развиваться дальше.

Решение — выстроить систему трансфера технологий

Завершил дискуссию Григорий Сенченя, советник руководителя Роспатента. Он обратил внимание, что в России практически не происходит трансфер технологий из вузов в промышленность. Несмотря на то, что вузы создают большое количество патентов, ежегодно они участвуют лишь в 160-180 реальных лицензионных договоров, при том что всего у нас в стране около 2000 научных и образовательных организаций. Так происходит потому, что ни в вузах, ни в НИИ не выстроены системы по трансферу технологий.

Регистрация Роспатентом договоров о распоряжения исключительным правом и лицензионных договоров на изобретения в вузах и НИИ

«Конечно же, эту ситуацию надо менять», — сказал Григорий Сенченя и рассказал о том, как трансфер технологий устроен в Германии. По его словам, интересы ученого там отстаиваются на трех уровнях. Он лишь раскрывает свою технологию, а дальше действует целая индустрия.

Во-первых, там работают центры трансфера технологий в вузах. Они помогают ученому оформить его разработку и продвинуть ее в промышленность. Во-вторых, разработки из вузов «вытягивает» Общество прикладных исследований Германии, которое сильнее, чем наша Российская академия наук, связано с промышленностью. Их центр трансфера технологий один ежегодно производит порядка 800 договоров с промышленностью, и основными реципиентами является малый и средний бизнес. Наконец, есть межвузовские центры трансфера технологий, которые пытаются продвинуть технологию по своим каналам.

Благодаря такой трехуровневой системе ученый очень сильно защищен, считает Григорий Сенченя. «Конечно, хотелось бы, чтобы и в нашей стране такая система со временем появилась», — отметил спикер, подводя итог дискуссии.

В молодежной секции конференции приняли участие около 150 студентов ведущих вузов Москвы. После оживленного диалога с экспертами состоялась деловая игра, в течение которой команды готовили идеи собственного инновационного продукта. Победили авторы предложения по разработке «экологической одежды для небезразличных людей». Дипломы команде торжественно вручил руководитель Роспатента Григорий Ивлиев в рамках завершающего пленарного заседания конференции.

Кроме того, три наиболее активных участника молодежной секции получили сертификаты на прохождение стажировки в Федеральном институте промышленной собственности.